«Кусок земли он и есть кусок земли».
Текст и фото: Антон Акимов
Если въезжать в Тольятти со стороны Жигулевска, сразу после плотины, по левую сторону от дороги высится большое здание элеватора. Большое, как гора. А у его подножья, в овраге — много-много маленьких садовых домиков, прямо между пыльной дорогой и предприятием. Это и есть СНТ «Механизатор» и «Трансформатор».
СНТ — садоводческое некоммерческое товарищество.
Основной вид деятельности: овощеводство.
Дополнительные виды деятельности: выращивание плодовых и ягодных культур.
Предполагаемые виды продукции или услуг:
Культуры плодовые и ягодные прочие;
Культуры овощные зеленые прочие;
Семена овощных культур;
Культуры овощные луковичные прочие;
Лук-шалот (шарлот);
Сельдерей корневой;
Грибы прочие;
Семена прочих многолетних овощных культур.
Всегда думал, глядя на такое — почему люди не продадут эту землю, не бросят ее в конце концов. Можно ведь найти другой участок — без элеватора, без шума, без трассы и без пыли. Где-нибудь у реки, у леса, подальше от города…
Если идти по садам, то вокруг много хлама, мусора, зарослей, почти везде колючая проволока (чтобы не залезали), есть участки заброшенные, есть брошенные. Все-таки место такое, специфическое.
Но люди ведут хозяйство. Вон женщина что-то делает в огороде, рядом теплица, все грядки аккуратные, ровные. Там дальше дом строят, тут — забор новый. Жизнь идет.
Из диалога с местным жителем (на фото выше).
«Ну а что, кусок земли — он и есть кусок земли. Да фотографируйте, мне не жалко! Ему вон (показывает на своего товарища), наверное, жалко, раз он не хочет, а мне не жалко. На самом деле просто одиноко ему. Чего он ко мне пришел, поговорить хочется.
(Тот человек, сосед, фотографироваться не хочет, уходит.)
Ну а что, живу я тут рядом, пешком дойти. А тут, ну, заросло, а что такого, зато огурчики, ягоды вот были, помидорчик захотел — откусил.
Ну, дорога — да. А что элеватор. Что от него — зерно…»
(Потом пришел его сын. Тот совсем чумной какой-то. Разговаривает матом, дергается от напряжения или от похмелья. Не стал я фотографировать и тазик у калитки, полный пустых флаконов из-под лекарств.)
«А вот там в конце — видел? Там, где «Ока» стоит. Это он сам все построил, один. Две у него «Оки», одна грузовая».
(Я как раз проходил мимо этого дома, там внутри в гараже работал человек. Самый ближний дом к элеватору, последний, дальше уже забор предприятия.)
«Сейчас я позвоню ему. Его сфотографируешь.
Алло, алло, слышишь меня? Тут корреспондент. Да? Ты корреспондент? (Киваю головой). Не хочешь? Не, не хочет».
Мы еще немного говорим, но я вижу, что им уже пора, да и мне тоже. Еще одна женщина из соседнего огорода недовольно спрашивает меня — что вы фотографируете, зачем? Я отвечаю — место у вас тут такое, вроде сады, а тут вот трасса большая пыльная, элеватор, все участки в колючей проволоке. Говорю — я такого не видел. Она продолжает недовольно смотреть на меня, ничего не говорит, разворачивается и уходит.
Тоже начинаю двигаться в сторону дороги, из садов, из «Трансформатора» и из «Механизатора». Оборачиваюсь на элеватор и вспоминаю фильмы Тима Бёртона. Думаю — как раз его ландшафт. И еще думаю — все-таки хорошо ему там, наверное, этому человеку с его машиной «Ока», вернее, с двумя, одна из которых «грузовая». Хорошо ему на его маленьком участке, у самого элеватора, с шумом, с пылью от трассы, на своем месте, где он строит и мастерит, на своем куске земли.
Ведь и правда у его дома чувствовалась атмосфера созидания, пусть и не в самом живописном месте. Жаль, что он не захотел сфотографироваться. Может быть, в следующий раз…
Оставить комментарий